Развитие информационных технологий существенно облегчает работу современных исследователей. Наиболее остро мы смогли это почувствовать в период пандемии и обусловленного ею периода самоизоляции. Электронные книги и журналы, цифровые описи архивных фондов и даже оцифрованные архивные документы, – без всего этого уже невозможно представить работу современного историка. Однако развитие информационных ресурсов облегчает работу не только добросовестных исследователей.

С каждым годом все большее распространение в исторической науке приобретает некорректное заимствование. Формы и масштабы этих заимствований различны. Наиболее часто встречаются случаи, когда, переписав из чужой работы несколько абзацев (а то и страниц) без кавычек, автор в конце последнего «заимствованного» предложения делает сноску на работу, послужившую источником его «творческого вдохновения». Вроде, все честно – сноска есть. Однако понять, к чему именно относится сноска – к последнему предложению, к какой-то цифре или цитате, содержащейся в этом предложении, – практически невозможно. Только хорошо знающий историографию по данной теме читатель, поймет, что имеет дело с некорректным заимствованием, или, проще говоря, – с обыкновенным плагиатом. Нередко исследователи переписывают из чужих работ цитаты из документов, указывая в сноске вместо принятого в таких случаях в научном сообществе выражения «цит. по: …» архив, номера фонда и дела, убеждая тем самым читателя в проведении собственных архивных изысканий.

Довольно редко, но все же встречаются случаи полного заимствования чужих научных текстов, приписывания себе исследований, выводов, мыслей и даже чувств других авторов. Такие случаи неприкрытого плагиата необходимо предавать широкой огласке, как для защиты авторских прав добросовестных исследователей, так и для защиты самой исторической науки, профессиональной чести ученого-историка. Очевидно, что нечестный исследователь, выдающий себя за автора чужих научных текстов, не остановится и перед более серьезными фальсификациями. Именно к таким лжеисследователям относится и учащаяся магистратуры Тульского государственного педагогического университета, главный методист отдела научно-исследовательской и методической работы Государственного учреждения «Государственный архив Тульской области» (ГУ ГАТО) Татьяна Ильинична Евсеева.

Опубликованные в 2020-2021 гг. работы Т.И. Евсеевой (Институт детства в эпоху перемен 1920-х гг. (по материалам Тульской губернии) // Тульская историческая весна – 2020: кризисы в истории обществ: разрушительное и созидательное. Материалы всероссийской научной конференции молодых учёных, посвящённой 75-летию Победы в Великой Отечественной войне. Тула. С. 125-131; Детство строгого режима (Особенности повседневной жизни детдомовцев в 1920-е гг. в Тульской губернии) // ХХ век и Россия: общество, реформы, революции. Саратов. 2020. Вып. 8. С. 55-66; «Детское население до 3-х лет почти все вымерло...»: охрана детства в период голода 1921-1922 гг. // Тульский научный вестник. Серия История. Языкознание. 2021. № 1. С. 25-32) не просто содержат некорректные заимствования, а представляют собой бессовестную компиляцию из научных текстов доктора исторических наук, главного научного сотрудника Центра социальной истории России Института российской истории РАН Татьяны Михайловны Смирновой. В качестве основы своих работ Т.И. Евсеева использует монографию Т.М. Смирновой «Дети страны Советов: От государственной политики к реалиям повседневной жизни. (1917-1940 гг.)» (М.-СПб., 2015), а также две ее большие научные статьи по истории детства (Смирнова Т.М. «Лучше вывести и расстрелять»: Советская власть и голодные дети (1917-1923 гг.) // Ежегодник историко-антропологических исследований, 2003. М., 2003. С. 226-245; Смирнова Т.М. «Детские дома и трудколонии: жизнь «государственных детей» в Советской России в 1920-1930-е гг.» // Вестник Российского университета дружбы народов. М., 2012. № 3. С. 16-38). Введение, историография, характеристика источниковой базы, цитаты из документов – все это студентка магистратуры Евсеева позаимствовала в работах доктора исторических наук. К счастью для Евсеевой, в работах Смирновой широко используются сохранившиеся в фонде ГАРФ Р-5207 (Деткомиссия ВЦИК) материалы тульского губуполномоченного Деткомиссии. Анализ этих материалов был дословно переписан тульской «исследовательницей», которая для доказательства своей самостоятельной работы в архивах просто заменила сноски на ГА РФ ссылками на ГА ТО.

Для наглядности и доказательства фактов плагиата ниже приводятся несколько примеров некорректных заимствований Т.И. Евсеевой из научных трудов Т.М. Смирновой.

Эту таблицу «текстов-клонов» можно продолжать довольно долго. Два года Т.И. Евсеева переписывала работы главного научного сотрудника Института российской истории, выдавала ее исследования за свои, выступала с чужими текстами на научных конференциях. Она так вжилась в роль, что, кажется, искренне поверила, что пишет сама, иначе как объяснить, что помимо научной составляющей она позаимствовала из работ Смирновой и эмоциональные высказывания, касающиеся материнских чувств самой Татьяны Михайловны.

Деятельность подобных «исследователей» наносит большой урон исторической науке, авторитету конкретных исследователей, научных учреждений и вузов, а также авторитету ученого-исследователя как такового. Центр социальной истории России ИРИ РАН выражает надежду, что руководство Тульского государственного педагогического университета, магистратуру которого в этом году заканчивает Т.И. Евсеева, не оставит публикуемый материал без внимания и примет соответствующие меры.

Центр социальной истории Института российской истории РАН